WARNING! много букоФф

Я в Киеве. Родители уже давно планировали сьездить туда на недельку - забить на экзамены и предаться шоппингу ^__^
Бегу по Хрещатику, добегаю до входа в метро в полной уверенности, что мне надо в аэропорт "Борисполь", встречать Уолтера Салливана(!!) из... Японии, XD
Спускаюсь на станцию: она завалена разнообразным мусором: какие-то непонятные металлические конструкции, разломанные и погнутые, обрывки газет, зелёные осколки бутылок. Картина до жути напоминала расхожие представления о постапокалипсисе.
"Может, в станции ремонт?", - минутное одиночество - и то дало о себе знать, во мне заговорила маленькая наивная девочка.
По бокам висят изорванные бесцветные плакаты, но они почти сливались с невыразительным цветом бетона. Я рванула вперед, быстро достав из миниатюрного черного клатча, расшитого кружевом (моя тайная мечта идиотки) катану (и как она у меня там уместилась о_О). Дошла до излома- коридор делал поворот на девяносто градусов и устремлялся дальше, туда, где сгустилась чернильная тьма.

Далее идет попытка записать мой сон в художественной форме Увенчалась она успехом или нет: решать вам XD

Длинный серый коридор сменила пустая платформа метро. Надо мной неприветливо горел зелёный огонёк семафора. Древний поезд с приглашающе раскрытыми дверями застыл на рельсах. Мне показалось, что у всех вагонов в этом составе не хватает колёс. Рядом со мной, в углу, расположился сломанный кофейный автомат: кто-то разбил витрину и рассыпал коричневые бумажные стаканы по перрону. На стенах громоздились непристойные надписи цветными мелками. - Вот черт - я затравленно смотрела на жуткую платформу. - Что это?
Неизвестно откуда в подземке появился ветер, и обрывки газет заскользили по полу. Из выемки автомата вывалился очередной стакан, подкатился к носкам моих туфелек. Я слабо вскрикнула и отступила.
Как бы там ни было, нужно было выбираться. Я увидела широкую лестницу, ведущую наверх. На ступеньках засохли коричневые потёки. Я поморщилась, но пересилила отвращение и пошла к лестнице, стараясь не касаться скомканных газет на полу. И не забывала краешком глаз следить за поездом, который напоминал пожилого злобного старика. Deja-vu. Во сне я не знала этого слова, но мое состояние точнее всего можно было охарактеризовать именно так. Да, я была напугана и немного заинтригована - наверное, именно способность в любом повороте судьбе видеть интригу и азарт помогли мне не сойти с ума в первую же минуту. Но мне не давало покоя чувство, будто в мозгу посреди вязкой кашицы плавает нечто твёрдое и скользкое, не давая себя словить. Какое-то покрытое пылью воспоминание, которое вяло шевелилось при виде этого сюрреалистичного перрона. Мне это не нравилось, и я ускорила шаги. Когда с величайшей осторожностью я поставила ногу на первую ступеньку лестницы, в глаза бросилась надпись в стиле граффити, нанесённая на стене над лестницей. Надпись была короткой и дурацкой.

Temptation.

Слово было выведено на бетоне. Не скабрезность, не очередное бессмысленное признание в любви, а искушение. Я лишь пожала плечами.

Сон изменился, что-то вроде флэшбэка.

Удар. Вспышка. Боль. Свет окрашивается темнотой, и звон разбивающегося фарфора осыпается в моих ушах градом. «Боже мой, - я прихожут в ужас, - он разбил мою любимую чашку!». Ещё удар, и свет полностью поглощается, увлекается вниз, как бурлит вода в стиральной машине. Я перестаю что-либо чувствовать. Нахожусь на грани пробуждения. Пустота. Следующее - чьи-то голоса надо мной, яркий свет, белые халаты, мелькающие перед взором. Сверкает скальпель, и выглядит это ужасно. Кого-то оперируют?.. Кому-то плохо? Не успеваю я как следует подумать, как опять теряю сознание. Сколько времени прошло? Час, секунда, год? Я не знаю, но на этот раз смутно вижу человека в синем плаще, который взирает на меня с непостижимой высоты. «Это же он, - шепчут мои губы, - тот самый». Меня пробирает озноб, когда я понимаю, что ничего не кончено, и боль сейчас продолжится. Но потом я вижу, что человека в плаще уже нет... он ушёл. Ушёл. Я рада, и если бы не слепящий свет и ощущение удушья, то всё было бы совсем хорошо. Потом он появляется снова. Сначала молча смотрит, наслаждаясь моей паникой, потом наклоняется надо мной, совсем близко, и сладострастно шепчет мое имя, шепчет, шепчет...

Подскочила, не смогла вздохнуть, замахнула себя рукой по носу, проснулась окончательно. Оглянулась, легла и мгновенно заснула снова. Как ни странно, продолжение.

Темнота представлялась вечной. Так и казалось - я буду в этой бесформенной пустоте до скончания веков, и ещё останется время, чтобы вдоволь искупаться в чёрных водах небытия. Но это было неправдой. Я признала ошибку, когда ткань пустоты с треском разошлась, обнажая яркий, очень яркий, невыносимо яркий свет. Словно вместе с лучами в глаза заливают расплавленный свинец. Я открыла рот, чтобы закричать, но горло не слушалось, и вместо отчаянного вопля я издала тихое невнятное мычание. Что-то неотвратимо тянуло меня наверх, как ныряльщика, делающего заплыв в глубоком пруду. Я не сопротивлялась. Тело легко оторвалось от пола и взвилось в воздух. Я вспомнила, как в детстве мечтала летать. Но радости от свершения мечты не было. Я находилась в маленькой комнатушке, обставленной непонятной аппаратурой. Углы предметов вызывали боль в голове. Я попыталась зажмуриться, чтобы не видеть их, но веки не слипались. Всё против меня. Я отыскала глазами лампу, насаженную на патрон. Вот он, источник моей боли и страданий - жестокие лучи утрамбовывают днища глаз. С победным вскриком я рванулась к лампе. Дотянулась легко, несмотря на то, что до потолка было несколько футов. Сжала стекло в ладони, не боясь обжечься или получить удар током. Хруст. Свет возмущённо вспыхнул (боль!) и угас, оставив после себя благословенную темноту. Так гораздо лучше. Осколки, впившиеся в ладонь, никакого неудобства не доставляли, и я просто стряхнула их, как стружки.
Свет ушёл, но я не стала чувствовать себя лучше. Теперь мне было холодно. Не то чтобы она мёрзла... холод шёл изнутри - он не обжигал кожу, но обращал в льдинки сердце, печень, лёгкие. Я попробовала растереть ладони. Шуршащий звук, рвущаяся кожа, не тепло. Я вскинула голову к потолку и снова испустила нечленораздельное мычание, заменившее для меня плач.

Новое мгновение:

Я притаилась в тени турникетов, замерев готовящейся к прыжку гончей.

Бред чистой воды:

У меня в комнате за портьерами (у меня произошел ремонт-теперь у меня тоненькая светлая занавеска, а по бокам перевязанные насыщенно фиолетовые портьеры) стоит директор и меня зовет. Я подхожу, а он выглядывает и смеется. Та смеется человек из-за приступа истерии, или из-за непрекращающейся щекотки, но отнюдь не по своему желанию. Вдоволь насмеявшись, он спрашивает:
-А что это вы не в форме сегодня?
Я смотрю вниз и вижу, что на мне золотые босоножки на высоченном каблуке (остальное для меня тогда было неважным, lol)
Потом перевожу взгляд на ноги директора и вижу, что на нем СЕРЕБРЯННЫЕ (!!!).
Я говорю:
- Александр Владимирович, так у вас такие же.
Он мне говорит, что за такие замечания мне надо руки обрывать, потом несет какую-то чушь про карманный бильярд и проституцию, при этом говоря голосом мистера Джонни Дэппа х_Х
Потом я почему-то убегаю из квартиры (не исключено, что от директора), и при этом все лампы горят красным, как при запуске самоуничтожения в боевиках. Выбегаю на улицу и с разбегу запрыгиваю в окно квартиры напротив (которая, к слову, на 7 этаже). Уже сев на кровать, я замечаю, что босоножки слетели, и чувствую, что мне позарез нужно вернуться.
Смотрю в окно, а там директор в МОИХ босоножках смеется, показывает неприличный американский жест и танцует танго.
- Отдай босоножки, ирод! - ору я.
Мне в голову летит босоножка...

Проснулась в холодном поту.

Влад, тебе надо мемуары писать. Нефига себе один сон расписала.